ПИСЬМО ВОЛОНТЁРА. МАМА
Письмо волонтера фонда. Мама.
«В моменты, когда человек понимает, что его жизнь близка к завершению, единственное, чего ему хочется, это чтобы рядом была его мама.
Часто человек в бреду зовёт: «Мама, мамочка, мамка, мамулечка».
И при этом совсем не важно, сколько человеку лет: двадцать, сорок, шестьдесят или девяносто.
Наблюдая такие моменты, я все чаще прихожу к выводу, что человек зовёт не саму маму, а скорее всего ту самую материнскую любовь - искреннюю и бескорыстную. Ту самую материнскую заботу и ласку.
Потому что именно мама носила нас на руках, когда мы были младенцами. Именно мама «фукала» и целовала наши разбитые об асфальт колени. И, о чудо, после этих её жестов боль утихала и слезы на щеках мгновенно высыхали. Именно мама, после наших мелких неудач, обнимала нас, взерошивала волосы, целовала в голову и говорила, что всё будет хорошо. И оно так было.
Поэтому и в период сильной боли и муки человек зовёт того, кто сможет ему дать материнскую любовь и заботу, кто сможет хотя бы на минуточку окунуть его в своего рода безопасный материнский утроб, кто обеспечит ему защиту и спокойствие.
Недавно мне довелось самой стать такой мамой для одной нашей пациентки, которую мучали сильные боли. Она никак не могла найти себе место: то садилась, то ложилась, то потом опять резко вскакивала, вдыхала-выдыхала и опять ложилась.
Я не смогла долго смотреть на происходящее и какая-то внутренняя сила толкнула меня присесть рядом и тихонечко гладить её по спине.
В ответ я услышала её осознанное: «Да, вот так, погладь меня, как мама... Как же я устала...».
Мы обе обняли друг друга и тихонечко плакали. Я продолжала гладить предплечье, а в глаза врезались белые медведи, изображённые на её халате.
«У Вас белый медведь на халате точно такой же, как в мультике про Умку» - улыбнулась я.
В ответ последовала лёгкая улыбка и мурлыкание мелодии из «Умки». Я подхватила и мы вдвоём еле слышно спели эту колыбельную.
Она тихонечко погружалась в хрупкий сон. Боль начала отступать.
В тот момент в мою голову врезалась мысль, которая не покидает меня до сих пор: наверное, как мы рождаемся на материнских руках, так и умереть нам тоже хочется на этих же материнских руках...
Может быть, бескорыстная материнская любовь это и есть олицетворение Божьей любви к нам?».